Что такое страдание? Казалось бы, общеизвестное понятие, синонимичное понятиям «мучение», «боль», «переживание». Между тем, поиски научного исследования этого феномена дают разочаровывающие результаты. Складывается впечатление, что феномен страдания в большей степени представляет интерес для религии, искусства и индустрии развлечений, чем для науки.
Религиозная и философская интерпретация страдания вращается вокруг вопросов смысла страданий и их значения в духовном развитии человека. Например, буддизм исходит из тезиса, что сама жизнь, в сущности, есть бесконечная цепь страданий, избежать которых возможно только путем отказа от обыденной жизни и погружения в особое состояние нирваны. Христианство рассматривает страдания, как кару за грехи и уникальную возможность для очищения и духовного роста (приближения к Богу). В исламе страдание понимается, как назначенное судьбой испытание, которое следует безропотно вынести и смысл которого может проясниться только в Судный день.
Философов интересовали такие аспекты страданий, как страх смерти и его преодоление, чувство вины, обуздание социального зла, разработка стратегий защиты от страданий, вечность и неизбежность зла в «подлунном» мире.
В целом, и религия и философия приходили к выводу, что страдание – это норма жизни, естественное состояние души, неотъемлемая грань человеческой жизни[1]. При этом и философия, и религия были склонны усматривать положительный смысл в страданиях через обогащение внутреннего мира.
Медицина, в отличие от религии и философии, не рассматривает страдания в позитивном смысле. Для медицины страдание представляет собой исключительно негативный феномен, обычно сопровождающий любое расстройство здоровья и проявляющийся в неприятных болезненных ощущениях и переживаниях.
Примерно такой же точки зрения придерживается и психология, которая определяет страдание как субъективный феномен, выражающийся в негативных эмоциональных переживаниях, вызванных психотравмирующими событиями.
В юриспруденции понятие страдание является ключевым элементом морального вреда (ст. 16 ГК КР) и пыток (ст. 305-1 УК КР), где моральный вред определяется, как причинение «физических и нравственных страданий», а пытки, как «умышленное причинение страданий».
В постановлении Пленума Верховного Суда Кыргызской Республики от 4 ноября 2004 года № 11 «О некоторых вопросах судебной практики применения законодательства о возмещении морального вреда» указано, что «под физическими страданиями можно понимать болезненные симптомы, негативные ощущения…», а «под нравственными страданиями можно понимать негативные эмоциональные переживания, указывающие на нарушение психического благополучия и душевного равновесия…».
Из изложенного ясно, что для решения вопросов, связанных с доказательством страданий, требуется обязательное проведение судебной психолого-психиатрической экспертизы, которая назначается для решения вопросов: а) наличия страданий; б) глубины и степени тяжести страданий; в) связи страданий с противоправными или незаконными действиями.
Однако, на практике выясняется, что когда дело доходит до доказательств и количественной оценки страданий (степени тяжести страданий) эксперты психологи и психиатры избегают решения этих вопросов ссылаясь на отсутствие общепринятой методологии оценки тяжести страданий и даже заявляя, что вопросы определения страданий не входят в их компетенцию!
Конечно, подобные заявления звучат нонсенсом, т.к. именно психологи и психиатры являются основными специалистами в области душевных феноменов, к которым, безусловно, относится и феномен страдания. Подобная ситуация позволяет констатировать дефицит знаний у экспертов в этой области и необходимость их восполнения, на что отчасти нацелена настоящая публикация.
Итак, судебно-экспертное значение страдания заключается в констатации факта страдания, определении степени его тяжести («количества») и выявлении причинно-следственной связи между страданиями и юридически значимыми психотравмирующими обстоятельствами.
В части констатации страданий медицина и экспертная дисциплина обычно не испытывают никаких проблем, т.к. для констатации факта страданий (их объективизации для следствия и суда) от экспертов требуется лишь выявление характерных признаков страданий, что, в принципе, не представляет сложностей ни для психиатров, ни для психологов.
К таким признакам, в частности, относятся жалобы и сообщения подэкспертных лиц, отражающие испытываемые ими негативные физические ощущения и эмоциональные переживания. К ним относятся также и результаты лабораторных и инструментальных исследований, отражающие нарушения анатомической целостности или функций органов и систем. Результаты психодиагностических исследований также являются доказательствами страданий, если исследуемые эмоциональные реакции заметно отклоняются от показателей «нормы». К объективным признакам страданий можно отнести и визуально наблюдаемые изменения в поведении подэкспертных, как во время экспертизы, так и во время травматического события (зафиксированные сторонними наблюдателями – свидетелями).
В принципе любые негативные реакции живого организма на внешнее или внутреннее воздействие могут и должны рассматриваться в медико-биологическом смысле как страдания неболезненного (функционального) или болезненного (дисфункционального) характера, так как во всех случаях подобного воздействия речь идет о неизбежном отклонении функционирования и состояния организма от равновесия (гомеостаза) и напряжении (стрессе) в той или иной степени.
Вторая, и, по существу, основная проблема экспертизы страданий состоит определении степени тяжести страданий, т.е. измерении «количества» страданий.
Исследователями предлагаются различные классификации тяжести страданий. Одни авторы предлагают разграничение тяжести страданий на легкую, умеренную, тяжкую и особо тяжкую[2], другие используют термины «слабая боль», «терпимая боль», «сильная боль», «нетерпимая боль», третьи выделяют пять степеней страданий, наступивших в результате неправомерных действий причинителя морального вреда: а) эмоции низкой интенсивности; б) эмоции умеренной интенсивности; в) эмоции высокой интенсивности, ограничивающиеся по времени, приводящие к временным нарушениям в психическом или физическом функционировании человека; г) эмоции высокой интенсивности, превосходящие по временным показателям уровень нормы, снижающие эффективность деятельности, временно нарушающие психофизиологическую или социально-психологическую адаптацию; д) сильное эмоциональное потрясение, приведшее к психической или психосоматической патологии[3].
С нашей точки зрения, страдания в рамках морального вреда, могут иметь два полюса – от «существенного страдания» до «невыносимого страдания». Предлагаемая градация отражает идею континуума от нормы к патологии, границы между которыми имеют крайне подвижный и изменчивый характер. Между указанными полюсами располагаются уровни, названные нами «значительными» и «чрезмерными» страданиями.
К существенным страданиям могут быть отнесены разнообразные комплексы негативных эмоциональных переживаний и физических ощущений, неизбежно сопровождающих состояния стресса или фрустрации и причиняющих, как минимум, психологический дискомфорт и нарушение душевного равновесия. В качестве примера можно привести случай, когда весь спектр негативных переживаний потерпевшего укладывался в рамки эмоций «возмущения, обиды, недовольства, разочарования», в сочетании с жалобами на постоянные мысли о фрустрировавшем событии и заявлениями об усилении недоверия к средствам массовой информации, допустившим распространение недостоверных и порочащих сведений. Уровень существенных страданий является сферой компетенции экспертов-психологов, т.к. речь идет о страданиях неболезненного характера и уровня.
При «значительных» страданиях речь идет о такой интенсивности негативных ощущений-переживаний, которые количественно и качественно выходят за рамки психического здоровья и достигают уровня диагностируемых психических расстройств. В частности, речь идет о расстройствах невротического уровня, имеющих транзиторный характер, непродолжительное течение, возможно, приводящих к обращению к врачам, но, в целом, не сопровождающихся нарушениями адаптации к повседневной профессиональной и бытовой рутине жизни. Под значительную степень страданий может подпадать также обострение имеющегося хронического психического расстройства, вызванное стрессовым воздействием.
При «чрезмерных» страданиях интенсивность аффективных переживаний, личностных деформаций и поведенческих девиаций такова, что сопровождается серьезными нарушениями личностного и социального функционирования дезадаптирующего характера. Страдания личности носят настолько глубокий характер, что можно говорить об «истощающем моральном вреде», который может быть преодолен только посредством продолжительной медико-психо-социальной реабилитации личности.
Крайнюю степень психических страданий можно условно назвать «невыносимыми», исходя из посылки, что любое живое существо имеет свой предел выносливости и адаптационных ресурсов, выход за границы которых означает полную дезорганизацию психической деятельности, выражаемой на языке обывателя в виде формулировки «сошел с ума». В данном случае речь идет о страданиях, сопряженных с патологическими психотическими переживаниями (аффективными, галлюцинаторными, бредовыми и пр.), которые лишают человека возможности адекватно осознавать (отражать) самого себя и окружающую реальность, а также и руководить своими действиями.
В целом, определение степени тяжести страданий не является невыполнимой задачей и эксперты не должны уклоняться от решения этого вопроса под предлогом отсутствия общепринятой или утвержденной госорганом методологии.
Третьей важной задачей экспертизы является выявление причинно-следственной связи между страданием и психотравмирующими обстоятельствами. Применительно к такому чрезмерно тяжелому стрессовому событию, как пытки имеется рекомендация Стамбульского протокола об установлении соответствия между результатами обследования, т.е. свидетельствами страданий и сообщениями о пытках. Степень соответствия может быть различной: а) не соответствует; б) соответствует; в) высокая степень соответствия; г) типично; д) позволяет поставить диагноз.
Для установления причинно-следственной связи и соответствия между юридически значимыми обстоятельствами и страданиями (клинико-психологическими фактами) требуется совпадение указанных событий по следующим параметрам: а) совпадение по времени; б) совпадение по ожидаемым (типичным) психологическим реакциям; в) отражение испытанных переживаний (страданий) в клинической картине состояния или расстройства. Установление указанных совпадений не представляет больших затруднений для экспертизы, за исключением особо сложных и казуистических случаев.
Резюмируя изложенное можно утверждать, что феномен страданий представляет собой не только философско-религиозную, но и медико-психологическую проблему. Интенсивность страданий имеет свою градацию в континууме «психическое здоровье – психическое расстройство». Определение степени тяжести страданий является сферой компетенции специалистов по психологии и психиатрии, а также существует множество классификаций тяжести страданий и методологий их определения. Одним из вариантов градации тяжести страданий является классификация, предложенная автором настоящей статьи и его коллегами[4].
[1] Карпов А.Н. Проблема страдания в философии Н.А. Бердяева. Автореф. дисс. канд. филос. наук, Москва, 2009
[2] Калинина А.Н. Теоретические и методические основы судебно-психологической экспертизы по делам о компенсации морального вреда. автореф. дисс. канд. психол. наук., Москва, 2006// http://www.dissercat.com/content/teoreticheskie-i-metodicheskie-osnovy-sudebnoi-psikhologicheskoi-ekspertizy-po-delam-o-kompe
[3] Енгалычев В.Ф., Южанинова А.Л. О судебно-психологической экспертизе морального вреда//Российский психологический журнал, 2007, том 4, №1
[4] Асанов Т.К., Осколкова С.Н., Парпиева А.Р. «К вопросу о моральном вреде (страдании)» // Вестник КНУ им. Ж. Баласагына, Бишкек, 2016/2 (86), с.199-206. http://elibrary.ru/item.asp?id=26383074